– Переговоры между Ираном и Европейским Союзом по поводу иранской ядерной проблемы до сих пор не привели к ожидаемым результатам. Что Вы об этом думаете ?

Франсуа Жере – Для тех, кто не следил постоянно за развитием иранской ядерной проблемы, я хотел бы напомнить, что шесть месяцев назад, мы оказались в чрезвычайно сложной ситуации. Но по ходу развития переговоров напряжение спало. Сегодня же бесспорно остается ряд проблем, несмотря на то, что мы близки к выработке весьма определенной позиции. Конечно, основная проблема, которая всегда вызывала бурные дискуссии в ходе этих переговоров, касается права Ирана, являющегося участником Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), заниматься на законных основаниях осуществлением гражданской ядерной программы в рамках договора, который он подписал. С другой стороны, Соединенные Штаты стремятся прекратить любую ядерную деятельность в стране. А посередине находятся европейцы, пытающиеся найти приемлемый для всех компромисс. В соответствии с ним, Ирану разрешалось бы продолжать осуществлять гражданскую ядерную программу, но при этом было бы предпочтительнее остановить работы по обогащению. Поэтому иранская сторона настроена на то, чтобы сказать « да », но при условии, если ей разрешат иметь маленькую ограниченную программу по обогащению урана. Три европейские страны отвергли эту инициативу, что моментально усложнило ход переговоров. Но я не думаю, что это тупик, так как существует огромное количество возможностей улучшить ситуацию и прийти к соглашению. Мне кажется, что это последние сложности, с которыми мы сталкиваемся. Мы очень близки к выработке решения, которое бы устроило всех участников.

– Парижский договор предусматривал временное прекращение ядерной деятельности Ирана. Почему же тогда европейцы отныне требуют полного приостановления иранских ядерных программ?

Франсуа Жере – В основе Парижского договора лежит приостановление деятельности по обогащению, что иранская сторона восприняла как недолговременную остановку, а с позиции европейцев это стало бы чем-то вроде первого этапа на пути к окончательному приостановлению деятельности по обогащению. На этом этапе всегда возникали разногласия или, скажем, стопор в переговорах. Проблему, которую мы затрагиваем более обширна, так как то, что недавно предложили европейцы не входит в Парижский договор ; эта проблема превращения измельченного необработанного урана в гексафторидный газ, который может быть использован в процессе центрифугирования. В настоящее время эта деятельность приостановлена, так как европейцы подали прошение об этом ввиду того, что она является первоначальным этапом цикла в создании ядерного топлива. Если вы приостановите производство топлива посредством центрифугирования, это будет означать, что вы прекратите обогащение. В настоящее время мы столкнулись с новой проблемой, отличной от тех, с которыми сталкивались во время заключения Парижского договора. Мне кажется, что Парижский договор не был подробным и носил временный характер. Но сегодня мы перешли к деталям, а детали в переговорах – вещь сложная. Мне кажется, что мы подошли к сути проблемы. Я констатирую, что иранское правительство не отказалось от дальнейшего ведения переговоров. И я считаю, что со стороны европейцев исходит такое же желание. Что бы ни случилось, необходимо дать понять Соединенным Штатам, что компромисс с суверенным иранским государством, участником ДНЯО, в деле получения самых весомых и точных гарантий, касающихся гражданской ядерной программы страны, возможен.

– Какова будет позиция европейцев в случае возобновления Ираном ядерной программы?

Франсуа Жере – Если иранцы возобновят обогащение, очевидно, что в нынешней ситуации это приведет лишь к срыву переговоров. Такова позиция, которую приняли правительства трех стран. Но они делают все возможное, чтобы дело до этого не дошло. Это означает, что если правительство Ирана посчитает, что оно находится в ситуации, вынуждающей его прийти к подобного рода решению, то можно будет, очевидно, согласиться с тем фактом, что переговоры, по крайней мере на первом этапе, провалились. Надо будет работать над определением условий для второго этапа, что приведет к осложнению ситуации, так как Соединенные Штаты к тому времени окажут давление на Международное агентство по атомной энергии, чтобы оно передало дело на рассмотрение Совета Безопасности ООН.

– Провал в переговорах не будет рассматриваться в качестве провала иранской дипломатии ?

Франсуа Жере – Если Иран примет одностороннее решение, в соответствии с которым в стране возобновится обогащение урана без учета успехов, достигнутых в переговорах, я буду вынужден сказать, что это было решение иранской стороны, что сильно разочарует страны Европейского Союза. Так как бесспорно это обернется провалом европейской инициативы, что нанесет ущерб всему миру. Конечно же, и европейским странам, но также и самому Ирану.

– А Вы как считаете, законно ли желание Ирана иметь доступ к мирным ядерным технологиям?

Франсуа Жере – Ну, конечно же, да. Мы знаем, что у Ирана есть право, которое невозможно обойти, и мне кажется, что это совершенно нормально и законно. Я могу еще раз сказать, что не может быть и речи о таком Договоре о нераспространении, в соответствии с которым существовала бы особенная категория стран, на которую положения ДНЯО не распространялись бы вообще, либо распространялись с определенными ограничениями. С этой точки зрения я считаю, что позиция иранского правительства правильна и легитимна. К тому же, на этом основании, то есть на основании законности обладания гражданской ядерной программой, сегодня возможно сделать так, чтобы эта программа подвергалась инспекциям. Это бы обеспечило достаточное доверие со стороны международного сообщества и предоставило бы ему гарантии того, что эта деятельность ведется в соответствии с определенными условиями и ограничениями, которые, насколько я знаю, иранское правительство готово принять. Вот почему мне кажется, что будет досадно прекратить переговоры на данном этапе, когда есть реальные шансы к их успешному завершению.

Ахмад Нохостин