« Ислам нуждается не в умеренных мусульманах, а, наоборот, в радикальных »

Почти все западные лидеры, журналисты, аналитики и политические эксперты отчаянно бросились искать « умеренных мусульман », которые смогли бы спасти ислам от самого себя и улучшить отношения с Западом. Проблема в том, что умеренных мусульман не существует, по крайней мере в соответствии с определением, которое эти аналитики дают. Стоит лишь обратить внимание на то, кого Запад считает умеренным: Джордж Буш зачастую причисляет к современным умеренным мусульманским лидерам короля Иордании Абдаллу, тунисского диктатора Бена Али и короля Марокко Мохаммеда. Но при простом рассмотрении отчетов Amnesty International, посвященных этим странам, а также другим странам, поддерживаемым Западом, становится понятно, что эта умеренность не касается их отношения к своим гражданам. На самом деле репрессии и цензура в этих странах значительно усилились после 11 сентября 2001 года, также как и возобновленная поддержка Запада, рассматривающая их в качестве « дружественных стран ».

Настоящие умеренные мусульмане выступают резко против внешней политики Соединенных Штатов и отвергают в большинстве своем материалистическое западное общество, а также коррупцию, которую оно порождает. Но подобные позиции приравниваются их правительствами, также как и нашими, к « радикальному » течению. Лидеры, которых мы рассматриваем в качестве умеренных, чаще всего по праву причисляются гражданами собственной страны к коррумпированным и диктаторским служителям внешней политики Вашингтона, которую саму-то сложно назвать умеренной. С другой стороны, многие уважают, как мы их называем, « радикальных » мусульман, так как они осмеливаются противостоять нам, хотя большинство из них не приветствует методы, применяемые этим сопротивлением.

Реальность же заключается в том, что большая часть групп, среди которых попадаются и самые экстремистские, такие как Аль-Каида, не настолько уж и радикальны. Они больше походят на многочисленные утопические движения, которые имели место в истории человечества со времен якобинцев в революционной Франции вплоть до фашистов и маоистов прошлого века. Они используют новые средства: от Интернета до поясов шахида. Но их желание очистить общество насильственными методами до боли знакомы.

На кого должен быть похож настоящий радикальный мусульманин? Может быть, на молодого шиитского шейха Анвара аль-Этари (Anwar al-Ethari), которого я встретил в Багдаде. Являясь выпускником религиозных и светских университетов, он выражает свою готовность использовать «все, что смогло бы дать результаты, вне зависимости от происхождения» для того, чтобы улучшить жизнь населения города Садр-Сити. Или, может быть, марокканский музыкант Реда Зин (Reda Zine), который играет в Касабланке музыку в стиле heavy metal, одновременно являясь доктором исламских наук в Сорбонне.
Но правительство считает его сатанистом и поместило его в тюрьму за то, что он посмел петь песни, в которых он пересматривал политический порядок и патриархальную систему страны. Или на Надю Ясин (Nadia Yassine), являющуюся руководительницей марокканского движения « Справедливость и развитие » (Justice et Développement), которая считает, что Ислам был « украден людьми » после смерти Пророка и до сих пор расплачивается за этот первородный грех. Ее также посадили в тюрьму за то, что она посмела сказать это, а также осмелилась представить Марокко в виде республики. Именно от нее я впервые услышал, что исламу нужны не умеренные мусульмане, а, наоборот, радикальные в прямом смысле этого слова, которые решают проблемы у их истоков. Эту точку зрения поддержал швейцарский философ – мусульманин Тарик Рамадан. Одному из главных прогрессистов Европы было отказано в праве преподавать в Notre Dame University американским правительством, которое без всяких оснований обвинило его в « связях с терроризмом ».