Некоторые, как обычно, ставят на то, что Россия изменит свое отношение к Ближнему Востоку и вернется к позиции, которую она заняла по ливийскому и сирийскому конфликтам. Однако более тщательный анализ российской позиции опровергает эту гипотезу по следующим причинам:

В современных условиях Россия не может вернуться назад, принимая во внимание тот факт, что Москва видит в сегодняшних событиях и в своей конфронтации с Западом – США и Европой – возможность более четкого определения новой мировой системы, которая придет на смену порядку (если его можно назвать «порядком»), преобладавшему в международных отношениях после холодной войны и распада СССР; это был порядок, характеризовавшийся однополярностью и стремящийся к многополярности после войны в Ливане в 2006 году.

Именно это хотел подчеркнуть Владимир Путин 14 января 2012 года, когда заявил, что мы присутствуем при образовании нового мирового порядка, отличного от того, который сложился после распада СССР. Это значит, что Москва пойдет до конца в своих усилиях предотвратить любые попытки остановить этот процесс, даже если придется идти на конфликт. Заявление министра иностранных дел России о том, что Запад совершает большую ошибку, если думает, что может нанести удар по Ирану, за которым последовало новое заявление Путина о том, что если Запад попытается действовать на международной арене в одностороннем порядке, Москва не будет бездействовать и даже даст мощный ответ, представляют собой не что иное, как ультиматум, означающий, что Москва не собирается торговаться, как это было с Ираком, или замереть в нерешительности, как в случае с Ливией, и что сегодня все способствует становлению нового мирового порядка, на фоне стратегического вывода войск США из Ирака, в момент, когда президент Барак Обама заявляет о сокращении численности американских вооруженных сил с 790 000 до 490 000 человек, а также о сокращении военного бюджета до 450 млрд. долларов.

Все вышеизложенное свидетельствует о неспособности одновременно проводить две разные военные операции, а также возвещает о начале конфронтации с Китаем в Юго-Восточной Азии (и вооружении этого региона). Пекин ответил 7 января 2012 года, заявив, что «Вашигтон более неспособен помешать Китайскому Солнцу взойти». Вашингтон вновь собирается повторить свой безумный поступок, пытаясь вступить в конфронтацию с Китаем, после того как он проиграл Москве сражение на многочисленных фронтах, таких как большая игра вокруг туркменского и иранского газа или битва за восточные берега Средиземного моря (с объявлением своей новой стратегии Вашингтон уходит из этого региона, при этом взяв на себя обязательство гарантировать стабильность и безопасность на Ближнем Востоке, заявляя, что будет следить за событиями в нем).

Путин недавно написал по поводу своей стратегии: «мир готовится войти в долгую и болезненную зону турбулентности», и необходимо учитывать эти слова не только как простые предвыборные заявления о намерениях. Так, он четко заявил, что Россия не преследует иллюзорных целей однополярного господства на фоне всеобщей разрухи и что она не сможет гарантировать мировой стабильности в тот момент, когда другие полюса влияния еще не готовы коллективно взять на себя эту задачу. Другими словами, мы находимся на пороге длительного периода конфронтации с однополярной системой, которая будет продолжаться до тех пор, пока другие влиятельные державы не укрепят новый мировой порядок.

Обычно США ретируются, когда не могут рассчитывать на быстрый и уверенный успех. Они прекрасно знают, как разрушается их экономика и насколько сократилось влияние их вооруженных сил, особенно после того как они растеряли свой престиж, развязывая несвоевременные войны. Путин, хотя он и понимает, что время нельзя повернуть вспять, приглашает постоянных членов Совета Безопасности ООН, а также Группы восьми и Группы двадцати пресечь любые попытки разжигания напряженности по этническому или социальному признаку либо поддержания деструктивных сил, которые могут угрожать мировой безопасности. Это четкое указание на отказ органами, принимающими решения, учитывать интересы религиозных течений или вооруженных группировок, которые не являются частью системы государств-наций. Путин четко определяет эти группировки как объективных союзников тех государств, которые занимаются экспортом «демократии» военным и принудительным путем. Москва не будет жалеть сил в борьбе с этими политическими тенденциями и вооруженными группировками. Премьер-министр России завершает свою мысль утверждением, что международное право более не является оправданием, даже если намерения изначально были благие. Это означает, что Россия более не приемлет никаких попыток со стороны Франции, Великобритании и США заменить принцип суверенитета принципом гуманитарного вмешательства.

В действительности, США не могут полностью уйти из региона Ближнего Востока. Они просто занимаются переустройством этой зоны для ведения «войны через доверенных лиц». И это происходит в тот момент, когда Путин допускает, что развивающиеся державы пока не готовы занять свою позицию в новом, неоднополярном мире. Такими развивающимися державами являются Китай, Индия и государства Шанхайской организации сотрудничества в целом. Это подразумевает следующее:

* Мир отныне станет менее однополярным, чем он был в период с 2006 по 2011 годы.

* Конфликты будут иметь мировой характер и сопровождаться все более тревожным дискурсом, создающим ощущение того, что мир движется к пропасти и может быть в нее затянут.

* Правило, в соответствии с которым «супердержавы не умирают в своей постели» требует осторожности в связи с риском попыток опередить события; особенно когда супердержава находится вне основной системы, к которой она привыкла со времен Второй мировой войны, и варианты ее действий колеблются между войной и повышением напряженности в зонах влияния других держав. Поскольку война между супердержавами трудно осуществима и скорее невозможна из-за ядерного оружия, рост напряженности и/или развязывание войны через доверенных лиц становятся альтернативой конфликтам с целью самоутвердиться на международной арене. Есть также вариант удовлетворяющего всех распределения зон влияния по новому договору типа Ялтинского. Сегодня об этом не может быть и речи, но что будет завтра? В политике ничего нельзя исключать навсегда. Существует правило, в соответствии с которым можно победить супердержаву, однако лучше этого не делать. Лучше позволить ей спасти лицо и позволить новым и старым супердержавам сосуществовать в одной системе. Именно это произошло с Францией и Великобританией после Второй мировой войны.

* Самая серьезная озабоченность касается борьбы за изменение статус-кво, которая по своей жестокости превосходит столкновения времен холодной войны (хотя сегодняшнее время отличается используемыми методами), и она будет продолжаться до тех пор, пока государства-члены ШОС не смогут твердо стоять на своих позициях. Это означает, что смутные времена в зонах конфликтов (Корея-Иран-Сирия) затянутся еще на долгое время. На языке современной политики это может рассматриваться как дверь, открытая для эффекта домино, а именно для всего непредсказуемого и беспрецедентного, а также переход от ограниченных противостояний к более необдуманным конфликтам, где каждый из участников будет ставить на кон все, что имеет.

Очевидно, что страны, вовлеченные в эту борьбу, выступят за новое распределение влияния, и это будущее международное распределение необязательно будет им в ущерб, поскольку они вовлечены в эту борьбу. Новый мировой передел будет осуществляться в ущерб другим странам, которые находятся на периферии конфликтов или будут задействованы в качестве инструментов конфликтов. Среди правил международных конфликтов существует одно, в соответствии с которым участие диктует распределение, и это до сих пор подтверждалось, при условии, что эти страны-участники не теряют своей инициативной способности, свободной воли и способности к действию, а также следуют принципу твердости, который является фундаментальным правилом в управлении кризисными периодами.

В действительности управление кризисами станет общей задачей в ближайшем периоде, который, возможно, продлится годы. Настоящая опасность состоит в том, что кризисы начнут урегулировать посредством других кризисов, в результате чего Восточное Средиземноморье и Юго-Восточная Азия могут стать хронически нестабильными зонами.

Имад Фавзи Шуейби