Почему Париж вспоминает генерала Гуро?

REGNUM Решение Совета Федерации поддержать использование Российской армии в Сирии — вынужденный шаг, необходимый для сохранения баланса сил в Восточном Средиземноморье и выживания режима Башара Асада. Не случайно глава администрации Кремля Сергей Иванов поясняет, что обращение президента Владимира Путина к парламентариям обусловлено просьбой сирийского лидера о военной помощи. «И речь идет не о достижении каких-либо внешнеполитических целей, удовлетворении каких-либо амбиций, в чем нас регулярно обвиняют наши западные партнеры; а речь идет исключительно о национальных интересах Российской Федерации», — отметил Иванов.Альтернативы не существует: национальные интересы вынуждают нас блокировать прорыв «Исламского государства» и других террористических группировок к средиземноморскому побережью арабской республики. Речь не идет о мессианстве, хотя исторически Санкт-Петербург, а затем и Москва всегда были чувствительны к импульсам, исходящим с Ближнего Востока. Тем временем Запад идет напролом, вытаскивая из архива карты времен французского мандата над Сирией и Ливаном (1923−1946 гг.). А это означает, что сомнению подвергаются не только границы Сирии и Ливана, но и Турции.

До 14 июля 2015 года динамика сирийского кризиса определялась в Вашингтоне, Москве, Лондоне, Париже и Тель-Авиве. Однако после подписания Венского соглашения в авангард большой газовой игры вышел Тегеран, усилив военную активность на ливано-сирийской границе. Париж и Тель-Авив восприняли этот шаг как вызов, совершив в конце сентября серию авиаударов по сирийской территории. Экс-президент Франции Валери Жискар д’Эстен рассуждает в духе колониальных войн XIX века, призывая направить в арабскую республику войска ООН во главе с французским генералом, который возьмет на себя вопросы безопасности, а президент Асад превратится в номинального правителя, «свадебного генерала», взирающего со стороны над тем, как Париж восстанавливает мандат.Сильный ход. В памяти всплывает историческая фигура генерала Анри Гуро (Henri Gouraud), который в 1920 году одолел хашимитского короля Фейсала в битве при Майсалуне, захватив Дамаск. Гуро был настолько беспощаден к покоренному Арабскому королевству Сирия, что в 1921 году образовал на его просторах Государство Дамаск (État de Damas), Государство Алеппо (État d’Alep), Государство Алавитов (известное как Санджак Латакия), Джабаль аль-Друз (государство друзов), Санджак Александретта (ныне г. Искендерун, южная турецкая провинция Хатай) и Великий Ливан (1920). В разных вариациях эти объединения просуществовали до 1946 года, когда Париж вывел свои войска под давлением арабского национализма.

С географической точки зрения французы уже сегодня действуют в рамках своей сферы влияния, сформированной по итогам конференции (с британцами) в Сан-Ремо 1920 года. Поэтому ВВС Франции нанесли (27 сентября) удары по нефтеносному северо-восточному городу Дейр-эз-Зор, в котором ещё в 1921 году они разместили военный гарнизон, вошедший в состав единой Сирии в 1946 году. Французская колониальная империя, похороненная в 1962 году под обломками восстания в Алжире, не только сохранилась в умах политической элиты, но и демонстрирует волю к реинкарнации. Парадокс состоит в том, что алавит Асад просит военной помощи не у Парижа, который в сознании сирийцев олицетворяет собой махровый европейский колониализм, а у Москвы. Советский Союз распался в 1991 году, но население стран Ближнего Востока запомнило его присутствие в регионе как благо. В этом смысле авиаудары ВВС России по позициям «Исламского государства» — обозначение контуров русского мандата в Сирии, который сформировался не в результате тайной дипломатии, но по доброй воле Дамаска и Москвы. Президент Путин получил мандат на историческое Государство Алавитов, чем вызвал возмущение горделивой Франции. Причем все соответствует закону: Москва опирается на двусторонний (с Дамаском) Договор о дружбе и взаимопомощи. Франсуа Олланд не скрывает негодование, теперь он обвиняет Асада в массовой резне. И это не просто риторика. Париж пытается подвести дело к резолюции «Обязанность защищать» (R2P) от 2005 года, которая обязывает СБ ООН применить силу в отношении режимов, допускающих «этнические чистки», «геноцид» или «массовую гибель населения». Французы не теряют надежды. Ведь в случае с ливийским лидером Муаммаром Каддафи трюк сработал.

Латакия окутана мистикой. По данным французского эксперта Фабриса Баланша, в 2010 году население края составляло 400 тыс. человек. Из них 50% — алавиты, 40% — сунниты и 10% — христиане, главным образом, православные. Разумеется, демографический состав Латакии менялся с годами не раз, о чем рассуждает Баланш, вспоминая об «алавитизации» края с 1980-х годов, которой руководил президент Хафез Асад. «Географически, алавиты заселяли восточные и северные пригороды, в то время как сунниты жили в центре и в южном пригороде ар-Рамель аль-Филастыни, самом бедном районе города. Христиане жили в так называемом «американском районе», названном так по расположенной в нем американской протестантской школе», пишет эксперт, отмечая, что в исторически суннитском городе коренные обитатели Латакии все еще рассматривают алавитов в качестве пришельцев. Согласно Баланшу, до 1920 года и начала французского мандата, в городе не было алавитских обитателей, за исключением прислуги. А двумя десятилетиями позднее, «в 1945, алавиты составляли не более 10% населения, и жили в бедном районе ар-Рамель аш-Шемали». «За этим последовало драматическое демографическое изменение, порожденное политикой «алавитизации», которую проводил президент Хафез Асад. В результате, к началу 1980-х алавиты превратились в большинство», — резюмирует Баланш. Интересно другое: чем руководствовался Х. Асад в переселенческой политике? Не исключено, что в силу исторической матрицы края он всегда учитывал вариант сжатия границ единой Сирии до контуров 1920-х годов, поэтому пытался обеспечить своей общине выход к Средиземному морю.

Усиление России на Ближнем Востоке — факт, который уже признан США и Великобританией. Премьер-министр Дэвид Кэмерон, ранее занимавший бескомпромиссную позицию относительно нахождения Башара Асада у власти, теперь допускает участие сирийского лидера в «переходном правительстве», хотя и на публике продолжает грозить ему международным трибуналом, работая в такт с Олландом. «До сих пор проблема состоит в том, что Россия и Иран не представляют будущее Сирии без Асада», — цитирует Кэмерона газета Guardian.

Израильтяне находятся в смятении, особенно после следующих слов Путина: «Мы уважаем интересы Израиля, связанные с гражданской войной в Сирии. Однако мы также и обеспокоены нападениями израильтян на Сирию». В переводе с дипломатического языка это означает предупреждение. Министр обороны Моше Яалон ответил: «Израиль не собирается координировать с Россией свои действия в Сирии». По его словам, граница еврейского государства и арабской республики — исключительная прерогатива Тель-Авива. Кремль не оспаривает эту позицию, которая продиктована израильским видением будущих границ Ближнего Востока (включая Джабаль аль-Друз). Проблема состоит в другом. Готов ли Израиль без посторонней помощи пережить политическое землетрясение в мусульманском мире?