Ливия в свете ООН и её жестокая реальность

После уничтожения Североатлантическим альянсом в 2011 г. Ливийской Арабской Джамахирии, ситуация в Ливии значительно ухудшилась. ВВП сократился в два раза, и целые слои населения живут в нищете. Въехать в страну невозможно - нет никакой гарантии безопасности. За последние три года по меньшей мере две третьих населения выехали за границу.

Обходя молчанием незаконность вторжения НАТО, ООН делает бесплодные попытки стабилизировать ситуацию в стране.

Попытки достижения мира

В настоящее время в стране действует Миссия ООН по поддержке Ливии (МООНПЛ), которая является чисто политическим органом. Истинная цель этой инстанции раскрылась стразу после создания. Её первый руководитель Ян Мартин (бывший глава Amnesty International) организовал переброску под видом беженцев 1500 джихадистов Аль Каиды из Ливии в Турцию, из которых была сформирована так называемая «Свободная сирийская армия». Сегодня МООНПЛ возглавляет Гассан Саламе [1], но реально ею напрямую руководит никто иной как заместитель Генерального секретаря ООН по политическим вопросам Джеффри Фелтман. Сегодня этот бывший помощник государственного секретаря США выполняет роль ответственного исполнителя плана Цебровски-Барнетта по разрушению государств «Большого Ближнего Востока» [2]. А при г-же Хиллари Клинтон он обеспечивал дипломатическое прикрытие агрессий против Ливии и Сирии [3].

На парламентских выборах 2014 г., когда исламисты воевали на стороне НАТО, их успехи были скромные. После этого они не стали признавать «Палату представителей», базирующуюся в Тобруке, и учредили в Триполи собственную ассамблею, которую назвали «Высшим государственным советом». Считая, что эти две соперничающие ассамблеи могут образовать двухпалатную систему, Фелтман поставил между ними знак равенства. Первые контакты имели место в Нидерландах, затем без особого энтузиазма были заключены Скиратские соглашения (Марокко). При содействии ООН на основе этих «соглашений» было создано «Правительство национального единства», размещённое первоначально на территории Туниса.

Для разработки новой конституции и подготовки президентских и парламентских выборов Франция, подменив собой Нидерланды и Египет, организовала в конце мая встречу тех, кого ООН представляет как четырёх лидеров страны, с представителями государств, участвующих в конфликте. Эта инициатива широко критиковалась Италией [4]. За громкими разговорами о политике скромно вырисовывались контуры Центрального банка Ливии, с помощью которого НАТО пытается скрыть кражу ливийских государственных фондов [5] и централизовать торговлю нефтью. Тем не менее, после подписания декларации и обычные для таких случаев обнимания ситуация в стране ухудшилась [6].

Французский президент Эммануэль Макрон действовал, благодаря своему прежнему опыту, как банковский делец: он объединил подобранных ООН главных ливийских лидеров, обсудил с ними, как защитить интересы каждого из них по созданию правительства, которое все стороны могли бы признать, подтвердил, что ведущие страны не будут саботировать этот процесс, и думал, что ливийцы это предложение поддержат. Однако этого не случилось, та как Ливия совершенно не похожа на страны Запада.

Ясно, что Франция, выполнявшая роль наконечника направленного против Ливии натовского копья, пытается восстановить дивиденды от военного вмешательства, которых её лишили англо-саксонские союзники.

Чтобы лучше осмыслить происходящее, нужно вернуться в прошлое и посмотреть, как ливийцы действовали в зависимости от личного жизненного опыта.

История Ливии

Ливия существует всего лишь 67 лет. После разгрома фашизма и окончания Второй мировой войны эта итальянская колония была оккупирована британцами (Триполитания и Киренаика) и французами (Феццана, которую они разделили и подчинили административно к Алжиру и Тунису).

Лондон покровительствовал приходу к власти подвластной Саудовской Аравии династии Сануситов, которая правила в стране после обретения независимости в 1951 г. Опираясь на ваххабитские идеи, она погрузила страну в религиозное мракобесие, благоприятствуя экономическим и военным интересам англо-саксов.

В 1969 г. монархия была свергнута группой военных, которые провозгласили истинную независимость страны и выставили за дверь иностранные силы. В плане внутренней политики Муаммар Кадафи разработал в 1975 г. программу «Зелёная книга», в которой он гарантировал обитателям пустыни удовлетворение их главных потребностей. Например, тогда как каждый бедуин хотел всего лишь иметь собственный шатёр и верблюда, он обещал каждой семье бесплатную квартиру и автомобиль. Ливийская Арабская Джамахирия гарантировала всем бесплатную воду [7], образование и медицинское обслуживание [8]. Постепенно кочевое население пустынь расселялось на побережье и обретало оседлый образ жизни, но связи с родовыми племенами оставались важнее, чем отношения с соседями. Были созданы национальные институты власти, навеянные идеями социальных утопий XIX века. Это была прямая демократия, но в сочетании с племенными обычаями. Важнейшие решения сначала представлялись во Всеобщий народный конгресс (Национальную ассамблею). Внешнюю политику Кадафи посвятил разрешению многовекового конфликта между африканскими арабами и неграми. Он покончил с рабством и значительную часть нефтедолларов использовал для помощи странам, расположенным южнее Сахары, в частности Мали. Его деятельность была поддержана странами Запада, которые тоже стали оказывать помощь в развитии континента.

Однако, несмотря на совершённый прогресс, тридцать лет Джамахирии оказались недостаточными для превращения саудо-африканской Аравии в современное светское государство.

Свергнув прежнюю власть и водрузив вновь флаг Сануситов, НАТО вернула страну в состояние, в котором она была до 1969 г. Ливия сегодня - это племена, проживающие в пустыне и отрезанные от остального мира. В отсутствие государственной власти и главы государства, люди вынуждены возрождать племенные традиции. В стране пышным цветом расцвели шариат, расизм и рабство. В этих условиях бессмысленно пытаться восстановить порядок сверху. Сначала нужно примирить племена. И лишь после этого можно будет приступить к восстановлению демократических институтов власти. А пока безопасность каждого человека определяется его принадлежностью к племени. Чтобы выжить, ливийцы не могут позволить себе мыслить самостоятельно и всегда действуют сообразно позициям своей группы.

Наиболее показательным является пример нападок жителей Мисраты на жителей Таварги. В Мисрате в основном проживают потомки турецких воинов Османской армии, а в Таварге – потомки чернокожих рабов. Имея прочные связи с Турцией, жители Мисраты активно участвовали в свержении Джамахирии. И как только был водружён флаг Сануситов, они с расистской яростью набросились на чернокожих, обвиняя их в совершении разного рода преступлений. 30000 чернокожих вынуждены были бежать из страны.

Личность, подобная Кадафи, вряд ли может появиться в стране. Для этого нужно, чтобы её признали племена, а потом и весь народ. Но не этого ищет Джеффри Фелтман. В противоположность официальным заявлениям об «инклюзивном» решении, то есть решении, включающем все компоненты ливийского общества, Фелтман через исламистов, с которыми он сотрудничал находясь в должности помощника Госсекретаря, провёл закон, запрещающий лицам, служившим Гиду, занимать государственные должности. Палата представителей отказалась принять этот текст, но в Триполи он действует. Этот механизм напоминает процесс смещения членов партии БААС с государственных должностей в Ираке, который Фелтман использовал в этой стране будучи одним из руководителей «Временной администрации коалиции». В обоих случаях, эти законы подталкивают элиты этих стран к насилию либо выезду из страны. Ясно, что Фелтман преследует цели, установленные планом Цебровски, хотя на словах он делает всё ради мира.

Вопреки сложившимся представлениям, проблема Ливии состоит не в соперничестве между лидерами, а в отсутствии мира между племенами и преследовании кадафистов. Но её решение может быть обеспечено единственно Палатой представителей Тобрука, которой подчинено 80 % территории страны, а не четырьмя собравшимися в Париже лидерами.