Внешняя политика Франции после Саркози

чил самый низкий процент голосов, когда-либо зарегистрированный уходящим президентом. Этот исторический итог обусловлен двумя фактами:

Возвращением на авансцену боеспособных левых сил во главе с Жан-Люк Меланшоном.

Рекордным, за время его существования, числом голосов национального Фронта Марин Лё Пен, националистической организации, берущей своё начало от ультраправых.

Голосование было массовым, хотя французы считают эту выборную кампанию скучной, лишённой глубоких дискуссий в интеллектуальном и политическом плане. Тем не менее эта кампания поучительна и имеет серьёзные последствия.

Французы возмущены тем, что Саркози управляет страной далеко не демократическим методом. Три четверти избирателей не согласны ни с его внутренней политикой, ни с внешней. Многие выступают против его неоколониализма, такого, каким они его видели в Сирии, Ливии и Кот д’Ивуаре. Они осуждают вмешательства во внутренние дела других стран, которые, каковы бы ни были их гуманистические оправдания, представляют собой возврат к прошлому колониализму, стоящему главным образом на службе Империи США. Эта политика сделала Францию ещё более зависимой и ввергла её в социальный кризис. Кроме того, она ввергла Францию в конфронтацию с развивающимися странами, вместо сотрудничества с ними.

Все другие кандидаты, хотя они и не критиковали вмешательство Франции во внутренние дела других государств, упрекали Николя Саркози за его альянс с экстремистскими религиозными течениями, во главе которых стоят Саудовская Аравия и Катар. Они все обеспокоены ростом фундаментализма от Атлантики до Персидского залива. Этот альянс был заключен для того, чтобы угодить неоконсерваторам и поддержать их стратегию, направленную на доминирование в арабском мире, путём привода к власти новых диктатур, вооружённых древними идеологиями. Он имел также своей целью удовлетворить личные финансовые интересы и отблагодарить экономически друзей, которые помогли ему стать президентом пять лет тому назад. В этой связи, инвестиции во Францию, осуществляемые князьями нефтяных монархий, ни в коей мере не являются стратегическими, а такие инвестиции могли бы быть у Франции. Единственными, кто этим пользуется, являются деловые люди, связанные с Николя Саркози и пользующиеся его покровительством. Но все эти люди также связаны с Соединёнными Штатами и защищают интересы Вашингтона на международных рынках вопреки интересам Франции.

Кандидат от Социалистической партии Франсуа Олланд, набравший наибольшее число голосов, наводит артистический туман на политику в отношении Сирии, но идеологическая и политическая школа, из которой он вышел, не позволяет ему продолжать политику тандема Саркози-Жюпе, политику вассала в Новом Мировом Порядке. Олланд считает, что Россия и Китай должны стать партнёрами, а не противниками. Хотя он и поддерживает как Саркози и Жюпе распространение Прав человека и демократии в мире и, в частности, в зоне французского влияния, он считает, что неуместные военные вмешательства, далекие от того, чтобы улучшать ситуацию, чаще всего ухудшают её. В этом смысле, он извлекает уроки из американских авантюр в период после 11 сентября.

Олланд считает, что нельзя установить в арабском мире демократию, пока он находится под влиянием Саудовской Аравии и Катара. По его мнению следует прежде всего реформировать политическую структуру монархических государств Персидского залива. Следовательно, нет никакого сомнения в том, что французская политика в этом регионе изменится. И несмотря на связь Социалистической партии с финансирующими её странами Персидского залива, Франсуа Олланд мог бы заложить основы новых правил по международным отношениям.

Однако ущерб, нанесённый правлением Саркози настолько значителен, что эти изменения недостаточны для того, чтобы Франция восстановила своё влияние в арабском мире. Поэтому, чтобы окончательно покончить с прошлым, новому президенту необходимо будет предпринять более наглядные меры.