Леонид Шебаршин: « Следующая цель США - Иран »

Еще два года назад, когда весь мир только гадал, будет или нет война в Ираке, бывший начальник Первого главного управления КГБ СССР Леонид Шебаршин в частной беседе сказал: «Война неизбежна, но Ираком дело не кончится. На очереди Иран». А уж его-то оценки и прогнозы не раз оказывались предельно точными. Ближний Восток генерал-лейтенант изучал не из московских кабинетов. Много лет провел, выражаясь профессиональным языком, «в поле», был резидентом в ряде стран, в том числе в Иране. Причем в один из сложнейших периодов в истории страны – во время начала там исламской революции.

Журналист РИА-Новости Бахтияр Ахмедханов задал несколько вопросов Леониду Шебаршину.

Вопрос: Леонид Владимирович, вы по-прежнему считаете Иран очередной целью Америки?

Леонид Шебаршин : В январе глава Центрального командования США Джон Абизэйд ( John Abizaid ) сказал, что Иран не может использовать в своих интересах те трудности, которые американские войска испытывают в Ираке. « Всем должно быть ясно - с солдатской прямотой заявил генерал, - что на земле нет более мощной военной силы, чем Соединенные Штаты, и поэтому то обстоятельство, что американские войска заняты в Ираке, вовсе не означает, что они не могут нанести удар по другой стране, например Ирану». Вот вам и ответ на ваш вопрос, а заодно подтверждение моей точки зрения.

Пользуясь специальной терминологией – а она в данном случае наиболее соответствует ситуации, – американцы по многим направлениям ведут широкомасштабную подрывную работу против официального Тегерана. Это, прежде всего, попытки организовать действенную внутреннюю оппозицию нынешнему антиамериканскому режиму, сплотить и использовать в своих целях представителей иранской эмиграции, находящихся в разных странах, а также противоречия внутри страны – скажем, между различными этническими группами.

Это характерная черта американской тактики. Решающим действиям (началу военного переворота или вторжению в другую страну) предшествует массированная пропагандистская кампания, демонизация объекта, обвинение его во всех мыслимых и немыслимых грехах. Вспомните: так было с талибами, так было с Ираком. Другое дело, что обвинения часто оказываются ложными, но кого это волнует?

Бен Ладена в Афганистане так и не нашли, зато сменили там правительство и хорошенько поутюжили страну ракетами. Ирак обвиняли в создании оружия массового уничтожения и связях с международным терроризмом. Не нашли ни оружия, ни связей. Но также сменили правительство и добились того, что Ирак, по сути, перестал существовать как государство и очень быстро превращается в территорию войны всех против всех.

Но, может быть, иранская ядерная программа и впрямь может привести к созданию оружия массового уничтожения?

Леонид Шебаршин : Мне трудно спорить с мнением МАГАТЭ, которая в резолюции по поводу иранских энергетических ядерных программ констатирует, что не видит такой угрозы. Другое дело, что у иранских лидеров, начиная от шаха и, думаю, до нынешних правителей, есть такая мечта: получить ядерное оружие. Хотя бы для того, чтобы чувствовать себя в безопасности от тех же Соединенных Штатов. Но только не в агрессивных целях, я таковых у Ирана не вижу. Увлечение идеей экспорта исламской революции было кратковременным и давно прошло, поскольку стало очевидно: ничего хорошего ни Ирану, ни другим мусульманским странам она не дала. Ираном сейчас руководят вполне рациональные и прагматичные люди, которые хотят быть самостоятельными, а не обслуживать чьи-то интересы.

В самом конце минувшего года секретарь совета безопасности Ирана сделал попытку разрядить сгущающуюся над его страной атмосферу, заявив, что Тегеран готов на время приостановить свои ядерные программы, чтобы европейские эксперты могли сделать относительно них свои выводы. Американский президент, находившийся в то время в Канаде, среагировал мгновенно: никаких приостановок, только безоговорочное свертывание. Вам это не напоминает предвоенную ситуацию с Ираком, когда Вашингтон особо и не скрывал, что ищет лишь формальный повод для агрессии?

Как скажется на России возможная военная операция против Ирана?

Леонид Шебаршин : Констатировать, что плохо скажется – значит, ничего не сказать. Гораздо хуже, чем война в Ираке. Катастрофически… Иран ведь граничит с Россией – причем граничит по Каспийскому морю, статус которого так до сих пор и не определен. Каспий – это не только нефть и газ, это еще и стратегически важный как для Ирана, так и для России транспортный коридор, соединяющий страны Северной и Восточной Европы с Ближним Востоком и Индией. Ведь далеко не случайно наш президент неоднократно подчеркивал необходимость как можно более полного использования коридора север–юг. Эту позицию разделяет и иранское руководство.

Из публикаций в печати известно, что транспортировка грузов по этому маршруту обойдется примерно на 20% дешевле и будет занимать чуть ли не на две недели меньше времени, чем по широко используемому ныне пути через Суэцкий канал и Красное море. Еще в 2003 году Минтранс России объявил о создании российско-германско-иранского консорциума по эксплуатации коридора север–юг. У нашей страны есть уникальный шанс замкнуть на себя очень значительную часть мирового грузопотока, но в случае войны обо всех перспективах придется забыть надолго, если не навсегда.

Другой негативный момент – наркотики. В том же Афганистане производство наркотиков резко сократилось при талибах. Зато теперь из зачищенной американцами страны «белая смерть» хлещет к нам через Пяндж потоком. Но Афганистан относительно далеко, а Иран – вот он, совсем рядом. И проблема производства наркотиков там стоит достаточно остро. Сейчас иранские власти борются с этим злом, но что будет в условиях военного хаоса?

Или другой фактор, этнический. Примерно треть населения Ирана составляют азербайджанцы, многие имеют родственников в Азербайджане. Можете представить, что будет, если такой поток беженцев хлынет через границу – в Азербайджан и дальше – в Россию, на Северный Кавказ, где и без того неспокойно?

Я уже не говорю об экологических аспектах военной операции. Иран – очень большая страна, намного больше Ирака, и военные действия на такой территории неизбежно скажутся на ухудшении обстановки на юге России.

Каким образом ситуация вокруг Ирана связана с войной против международного терроризма?

Леонид Шебаршин : Совершенно не связана. Сам термин «международный терроризм» – не более чем остроумная выдумка американской пропаганды. И, должен сказать, выдумка на редкость удачная. Международные террористы объявили нам войну, говорят американцы, а раз так, то мы вправе наносить по ним удары везде, где бы они ни находились. Теперь под этой маркой и под знаменем мировой войны с бен Ладеном можно нападать на суверенные государства, менять неугодные правительства и насаждать своих марионеток. Очень удобно.

Другими словами, человек по имени бен Ладен может сидеть сейчас на своей вилле и, посмеиваясь, наблюдать, как его ловят всем миром? Вообще, он реальная фигура?

Леонид Шебаршин : Не могу ничего утверждать насчет виллы, хотя такую возможность вполне допускаю. Да, это реальная фигура, которую в свое время активно использовало ЦРУ, о чем неоднократно писали в газетах, в том числе и американских. Не исключено, что его продолжают использовать и сейчас. Американское общество можно сравнить с гигантской телевизионной аудиторией. Для полноты восприятия ей нужно персонифицированное зло, этакий плохой парень.

И ради чего затеяна война с плохим парнем»? Не о нефти ли речь?

Леонид Шебаршин : Да. Битва за энергетические ресурсы уже началась. Резервы на планете истощаются, прирост разведанных запасов нефти отстает от добычи примерно в десять раз и с 1990 года не восполняет того, что добывается. Истощение идет быстро. Некоторые исследователи предсказывают, что кризис с углеводородными ресурсами наступит к 2033 году. Исторический пик добычи нефти уже достигнут, дальше она может только снижаться. Примерно то же самое, но немного позже произойдет и с запасами газа. Американские нефтяные корпорации способны к стратегическому мышлению и уже сейчас перешли в наступление. Сразу после вторжения в Ирак один из « ястребов », заместитель министра обороны США, Пол Вулфовиц ( Paul Wolfowitz ), сказал, что главная причина предприятия – нефтяные интересы. Другие болтали о демократии, об угрозе цивилизации и исламском факторе, а Вулфовиц взял да и брякнул открыто.

Нефтяной фактор занимает все более важное место в американской мировой политике. Ирак – только один из примеров. Если американцам удастся вернуть в прежнее состояние зависимого младшего партнера и Иран, то это будет означать, что им удалось установить контроль над самыми большими нефтяными месторождениями мира. Отныне они будут диктовать нефтяную политику и мировые цены.

А Афганистан? Там же нет нефти?

Леонид Шебаршин : Этой стране отведена другая роль. Стратегический плацдарм, с которого уже в недалеком будущем США смогут применять не только экономические и политические, но и силовые рычаги воздействия на Каспийский регион – еще одну кладовую углеводородов. Сейчас это как бы стратегический резерв, и темпы добычи здесь невысоки. Но через 10–15 лет придет время интенсивного освоения месторождений Казахстана и Туркмении, а также контроля за путями транспортировки энергоносителей. Афганское предприятие позволило американцам получить военные базы в Узбекистане и в Киргизии, а сейчас полным ходом идет «военно-политическое освоение » Грузии и Азербайджана. Каспийский регион оказывается под колпаком. Это очередная горячая точка на земном шаре. Есть необходимость говорить, чем это чревато для России?

Происходящее в регионе – не что иное, как создание условий для массированного наступления США в Прикаспии, новый этап противостояния с Китаем и подготовка Америки к неизбежной конфронтации с этой страной.
Пекин полностью зависит от импортных энергоресурсов. Конечно, китайцы пытаются искать и разрабатывать собственные месторождения, но этого явно недостаточно. При этом Китай развивается бурными темпами – и в экономическом, и в финансовом, и в военном отношении. И становится, по сути, главным соперником США. Рано или поздно Америке придется остаться с Китаем один на один. Зачем, скажите, американцам военная база в Киргизии? Для полетов в Афганистан она абсолютно не нужна, к тому же численность персонала там явно превышает количество людей, необходимых для обслуживания полетов, и при этом база продолжает расти. США уже начинают окружать своими базами Китай, и не случайно ими уже ведутся переговоры с Вьетнамом о возвращении американских военных в Камрань.

Итак, Каспийский регион можно представить в виде гигантской, зарытой про запас бочки с нефтью. То есть рано или поздно настанет время, когда тот же чеченский конфликт станет ненужным. И что – он прекратится?

Леонид Шебаршин : Можно с высокой долей вероятности утверждать, что так будет. Происходящее сегодня в Центральной Азии и на Северном Кавказе – порождение не только внутренних факторов. Подпитка извне играет если не определяющую, то значительную роль. Нам будут мешать нормализовать обстановку на Северном Кавказе до тех пор, пока стабилизация не потребуется нашим международным партнерам. Очень многим не хотелось бы видеть Россию сильной.

Сегодня мы с США – партнеры, хотя в союзники нас так и не приняли. Но кто знает, что может произойти через пять лет? Через пятнадцать? В политике нет постоянных друзей и врагов, но есть интересы. Мы говорим, что сейчас у нас нет явных противников. Но история имеет свойство совершать неожиданные повороты. С тем же Ираном, например, США были теснейшими партнерами на протяжении десятилетий. В Иране были около трехсот тысяч разного рода американских советников, специалистов – и этой безоблачной дружбе, казалось, ничто не угрожает. И вдруг – исламская революция… Американцев из Ирана выметают, и Тегеран с Вашингтоном становятся врагами. А мы с Китаем ? Великая дружба, « русский с китайцем – братья навек », а потом полуостров Даманский. Слава богу, это уже в прошлом.

Вернемся к Северному Кавказу. Правильно ли я понял, что происходящее там вы считаете в большей степени порождением внутренних факторов? А как же «рука Аль Каиды»?

Леонид Шебаршин : Ох уж эта загадочная Аль Каида… Да в наших бедах на Кавказе виноваты, прежде всего, мы сами. Кто приволок Дудаева в Чечню, кто его вооружил, кто сказал ему и всем остальным: «Берите суверенитета столько, сколько сумеете проглотить»? Я уже не говорю, что все, с чем мы сталкиваемся на Северном Кавказе, происходит на фоне самого низкого в России уровня жизни, разгула коррупции и чиновничьего произвола. Чем скорее мы перестанем морочить себе голову «международным терроризмом» и займемся людьми и явлениями, которые на самом деле порождают терроризм, тем лучше.

Что, по-вашему, ожидает Россию в связи с начавшейся войной за ресурсы?

Леонид Шебаршин : Сейчас можно только сказать, что усилится соперничество между теми, кто эти ресурсы контролирует. В какой форме? Хорошо, если в мирной, экономической. Однако события вокруг Ирака показывают, что во имя своих интересов – настоящих и будущих – самая мощная держава легко и без оглядки даже на ближайших союзников прибегает к силовым методам.

В нынешнем своем состоянии Россия довольно уязвима для внешней угрозы, которая может возникнуть совершенно внезапно – в силу изменения мировой конъюнктуры. Сейчас наш единственный гарант независимости – ракетно-ядерный щит. Его надо беречь, холить и лелеять. До тех пор, пока он есть, связываться с Россией по-крупному никто не станет. Нет никаких сомнений в том, что наши партнеры приложат максимум усилий для того, чтобы постепенно его ослабить. Это стратегическая цель, от которой они не отступятся. Для нас же жизненно важно предпринять энергичные, продуманные меры по созданию новой экономики, которой по-прежнему нет. До тех пор, пока в стране не будет эффективной экономики, пока мы будем зависеть от конъюнктуры на мировом рынке нефти, можно говорить о чем угодно – все равно это останется лишь словами.