Пытки: момент истины для Маккейна… и для всех нас

Сенатор Джон Маккейн и его коллеги в сдержанной, но многозначительной манере предоставили Конгрессу возможность искупить свою вину за жалкое бегство от ответственности, когда 3 года назад он выдал президенту «незаполненный чек» на войну в Ираке, как назвал это сенатор Роберт Берд в своих предупреждениях.

При мощной поддержке Альберто Гонзалеса, занимавшего в то время пост советника Белого дома [1], а также при помощи юристов из министерства юстиции вице-президент Дик Чейни и министр обороны Дональд Рамсфелд злоупотребили этой свободой действий, узаконив пытки заключенных представителями ЦРУ и военными. Маккейн, сам ставший жертвой пыток во Вьетнаме, пытается вернуть американское законодательство в соответствие с международными нормами, в то время как администрация Буша отчаянно стремится оставить ЦРУ лазейку для нарушения этих норм без опасений подвергнуться преследованию.

Маккейн представил поправку к законам об обеспечении и финансировании министерства обороны, которая обязывает сотрудников министерства соблюдать указания Инструкции проведения допросов во время вооруженной кампании. Поправка также запрещает сотрудникам ЦРУ и министерства обороны « жестокое, бесчеловечное или унижающее » обращение с заключенными « без различия национальности и территории ». Чейни открыто вел кампанию за отклонение или изменение этой поправки [2]. Он проиграл первый раунд, когда, несмотря на гигантские усилия с его стороны, 89 сенаторов присоединились к Маккейну, проголосовав за поправку.

Такое положение дел является прямым вызовом Чейни, как и президенту, который, скорее всего, держится в курсе происходящего. Поправки не включили в себя формулировки, данные Маккейном, поэтому финальный текст положений о пытках находится во власти Паритетной комиссии Палаты представителей и Сената, работающего над согласованием различий во внесенных предложениях. В понедельник президент Буш сказал, что «верит» в достижение согласия с Маккейном, но сенатор-демократ Карл Левин заявил, что в данный момент Палата представителей отвергает формулировку Маккейна и что это «неприемлемо» для Сената. Вчерашнее голосование в Палате представителей, потребовавшее от переговорщиков Палаты принять дословную формулировку Маккейна, сделало задачу, стоящую перед Белым домом, еще более трудной.

Законы министерства обороны содержат императивные нормы, поэтому Буш и Чейни могут воспрепятствовать принятию решения путем наложения вето, которым они так часто угрожают. Это, конечно, вызовет мировую катастрофу в рамках отношений с общественностью, но такие доводы не останавливали подобные действия и в прошлом. Более того, даже если Буш и Чейни и озабочены тем, что США превратятся в парию за границей, они, возможно, лелеют хрупкую надежду, что эту проблему сможет разрешить главная пропагандистка Карен Хьюджес [3]. Кроме того, они, к несчастью, воодушевлены последними опросами общественного мнения, показавшими, что многие американцы достаточно запуганы для того, чтобы согласится с использованием пыток как с мерой прискорбной, но дозволенной в случае использования против «подозреваемых в терроризме».

Не было приложено никаких усилий, чтобы скрыть то, что творится за плечами противников Маккейна [4]. Даже сенатор-республиканец Линдси Грэхэм, считающийся умеренным в вопросе использования пыток, согласился с тем, что «проблема» состоит в поиске средств, способных защитить тех, кто заходит слишком далеко в ведении допросов. По крайней мере для Грэхэма, не являющегося представителем судебной власти, не представляется возможным решить эту задачу. Я по-прежнему пытаюсь свыкнуться с мыслью, что, параллельно с риторикой «мы-не-используем-пытки», наша страна впервые в своей истории открыто принимает положения о применении пыток.

Кто уступит, Чейни или Маккейн ?

Защитники школы мысли Чейни заявляют о себе, прибегая к фальшивой риторике «апокалипсического сценария бомбы замедленного действия», чтобы, в действительности, логически обосновать применение пыток. И, похоже, что это оказывает определенное влияние. По результатам опроса, проведенного AP-Ipsos в конце ноября, 61% опрошенных американцев считают, что применение пыток оправдано, по крайней мере, в редких случаях; только 36% считают, что пытки не могут быть оправданы ни при каких обстоятельствах. Опрос, проведенный Poltronics в январе 2005 года, в котором приняло участие более двух тысяч телефонных респондентов, показал, что 53% американцев считают применение пыток приемлемым, а противоположного мнения придерживаются 37%. По результатам этого же опроса, 82% зрителей канала FOX News заявили, что пытки приемлемы при «большом количестве ситуаций».

В этих обстоятельствах, каким бы невероятным это ни казалось, выживший после пыток Маккейн рискует показаться слишком умеренным в этом вопросе среди республиканцев, на поддержку которых он рассчитывает в выдвижении кандидатом на президентских выборах 2008 года. Следовательно, несмотря на значительную поддержку коллег-сенаторов и его до сих пор бескомпромиссную позицию, Маккейн все еще может принять формулировку, которая уверит администрацию, что люди, ведущие допросы в ЦРУ, будут недоступны судебным преследованиям в случае, если они «будут действовать неделикатно», как выразился бывший руководитель антитеррористической деятельности в ЦРУ Кофер Блэк, описывая подход США после 11 сентября 2001 года.

С точки зрения администрации, «улучшенная техника допроса», конечно, стала бы полезной для продвижения в иракской войне и войне с «терроризмом». Отныне мы знаем, например, что недостоверная информация, включенная в речь Буша 7 октября 2002 года, всего лишь за 3 дня до одобрения войны Конгрессом, касавшаяся того, что в Ираке агенты Аль Каиды проходят обучение работе со взрывчаткой и химическим оружием, была вытянута из пленного Ибн аль-Шейх аль-Либи египетскими спецслужбами, которым мы его «передали». После этого аль-Либи отрекся от своих показаний, заявив, что его к ним принудили.

А когда тогдашний генеральный прокурор Джон Эшкрофт решил похвастаться успехом, достигнутым в войне с «терроризмом», он представил общественности Хосе Падиллу, арестованного на основе показаний Халеда Шейха Мохаммеда, мозгового центра терактов 11 сентября, допросы которого включали в себя метод « ванны ». Преследование Падиллы за «грязную бомбу» было прекращено только после того, как он отсидел в тюрьме три с половиной года.

Я и мои коллеги из Veteran Intelligence Professionals for Sanity не можем поверить своим глазам. Хоть я восхищаюсь сенатором Маккейном за его позицию, мне, однако, кажется странным, что он говорит об ущербе, нанесенном имиджу США за границей, как о главной причине, по которой необходимо запретить пытки. Наша запятнанная репутация является серьезной проблемой, но эта проблема значится, на мой взгляд, в конце длинного списка причин, по которым необходимо убрать пытки из нашего набора инструментов. Вот другие причины, расположенные в порядке убывания важности:

– Пытка ставит наши войска, как и войска других стран, под угрозу «симметричного отношения».
– Пытка расправляется не только с врагом, но и с мучителем. (Спросите, как это сделал я, у тех, кто принимал участие или просто присутствовал на пытках в Ираке или Афганистане).
– Показания, полученные под пыткой, заведомо непригодны. Опытные организаторы допросов знают, что пытка приносит дезинформации столько же, сколько и информации, так как жертвы готовы сказать что угодно, чтобы боль прекратилась. В прошлом от пытки отказались главным образом потому, что она не способствовала достижению поставленных целей.
– Пытка морально наказуема. Она стоит в одном ряду с рабовладением, геноцидом, изнасилованием, инцестом, являющимися злом по своей сути. Цивилизованные общества уже долгое время выступают против пыток, так как они общепризнанно считаются недопустимым попранием неотъемлемого права человека на физическую неприкосновенность и личное достоинство. Именно поэтому написано столько законов, запрещающих пытку. Но пытка не является уголовно наказуемой, потому что существуют законы, которые препятствуют этому. Существуют законы, препятствующие этому, потому что это деяние подлежит наказанию.

Неизбежное следствие «высшего преступления»

Применение пыток до и после вторжения в Ирак говорит об еще большем преступлении – нападении и оккупации Ирака с целями, отличными от тех, что были заявлены. Эта война стала ничем иным, как актом агрессии. Нюрнбергский трибунал, состоявшийся по окончании Второй мировой войны, созданный по инициативе США, постановил:

« Начать агрессивную войну […] значит совершить высшее международное преступление, отличающееся от остальных тем, что воплощает в себе совокупное зло всех военных преступлений. »

Генеральный секретарь ООН Кофи Аннан назвал войну незаконной, так же как и Международная комиссия юристов и большинство экспертов мира. В том, что касается «воплощения зла всех военных преступлений», пытки сразу же приходят на ум. Избежать пыток невозможно. Пытка является военным преступлением, преступлением против человечности. Более того, допуская, что данные опросов верны, «воплощение всех зол» заключается и в том, что большинство наших сограждан напуганы до такой степени, что считают возможным обесчеловечивать людей путем пытки.

Руководители нашей страны, включая тех, кто представляет нас – да, всех нас – в Конгрессе, должны открыть глаза и отказаться от того, что военный преступник нацист Альберт Шпеер назвал «моральным разложением». Мы слишком склонны закрывать глаза, позволяя нашим институтам совершать грехи вместо нас.

На Нюрнбергском процессе Шпеер, занимавший во время войны третье место в нацистской иерархии, был единственным обвиняемым, взявшим на себя полную ответственность не только за собственные действия, но и за преступления режима. Он признал, что был « безнадежно осужден морально ». « Я не видел, потому что не хотел видеть […] Я не могу избежать ответственности ни под каким предлогом […] Поразительно, как легко закрывать глаза на вопросы морали. Я был похож на человека, идущего по кровавым следам на снегу, не осознавая, что тот, кто оставил эти следы, был ранен. »

Письмо Джону Маккейну

На прошлой неделе 33 офицера разведки в отставке, к числу которых принадлежу и я, отправили сенатору Маккейну письмо, в котором мы выразили нашу полную поддержку внесенной им поправке, нацеленной на усиление запрета жестокого, бесчеловечного и унизительного обращения с заключенными со стороны американских сотрудников во всем мире.
Служба Маккейна широко распространила это письмо среди американских парламетариев, было распространено и коммюнике для СМИ, но вплоть до сегодняшнего дня реакции от СМИ не последовало. В частности, в этом письме говорится следующее:

« Те, кто прикрывается «гибкостью» для совершения насилия над заключенными, готовы заодно и поставить под угрозу ценности нашей страны, основываясь на ложной вере в то, что путем противозаконного обращения можно получить жизненно необходимые разведданные. Но реальные допросы редко бывают похожими на то, что мы видим в фильмах и по телевидению[…] К счастью, выбор между нашими ценностями и успехом в победе над террористами не является единственной альтернативой. Мы не должны дать увлечь себя фикцией, согласно которой верность нашим идеалам является помехой безопасности, которую заслуживает наша великая нация. »

Все зависит от того, поступится или нет сенатор Маккейн своими принципами, согласившись подсластить внесенную им поправку. Если он проявит неподкупность, это придаст ему величие, отсутствующее в наше время в Вашингтоне.