Противоречия между Европейским Союзом и Хезболлой

С трёхдневным запозданием Европейский Союз опубликовал решение о внесении военизированной ветви Хезболлы в список террористических организаций. Эта новость обошла всю планету, и Хезболла уже ответила на неё.

Официальный документ сопровождается общей декларацией Совета и Комиссии, в которой подчёркивается, что это «не мешает продолжению диалога со всеми политическими партиями Ливана и не влияет на поставки помощи в эту страну». Этот комментарий нацелен на то, чтобы прояснить различие между гражданской и военизированной ветвями Хезболлы, что позволит Европейскому Союзу вести диалог с первой ветвью, осуждая при этом вторую.

В этой связи посол Европейского Союза Ангелина Эйшхорст встретилась в Бейруте с главой ведомства по международным отношениям Хезболлы Аммаром Муссауи и убедила его в том, что это решение никак не скажется на их отношениях.

Однако проблема состоит в том, что это решение не имеет никакого смысла.

Скрыть мистические устремления Хезболлы

По сути Хезболла это не политическая партия, а сеть сопротивления израильскому вторжению, состоящая из шиитских кланов по модели иранского сопротивления, от которого оно заимствовало жёлтый флаг. Постепенно в состав Сопротивления вошли представители других национальностей, и оно заменило собой одряхлевшую государственную власть, а её целью стало оказание помощи семьям раненых и погибших и восстановление юга страны, полностью стёртого с лица земли израильской авиацией. Такой ход событий вынудил её выдвинуть своих кандидатов на выборах и принять участие в работе правительства.

Генеральный секретарь Сайед Хассан Насралла всегда настороженно относился к политике, которую он считает коррупционной деятельностью. Напротив, он никогда не упускал случая, чтобы подтвердить свою приверженность идее умереть как мученик на поле брани, как его старший брат Мухаммед Хади, следуя таким образом по пути, начертанному имамом Хуссейном во время сражения в Кербале.

По сути Хезболла является плодом мистического действа, и её нельзя сравнивать с какой-либо европейской политической партией. Её воины ничего не выигрывают в сражении , а только теряют свои жизни. Они устремляются в бой, потому что их дело правое, и оно предоставляет случай принести себя в жертву ради счастья других людей. Таков был смысл революции аятоллы Рухолла Хомейни и их тоже.

Несмотря на неопределённость перевода слова Хезболла как «партия Бога», эта сеть не представляет собой политическую формацию, и она не намерена ею стать. Это слово взято из Корана и оно начертано на его знамени: «Кто берёт в союзники Бога, Его посланника и верующих, тот победит, ибо победителем будет партия Бога». Здесь выражение «партия Бога»следует понимать в эсхатологическом смысле: в конце концов настанет конец света и Бог победит Зло.

Странно, что европейцы, которые в большинстве своём считают демократическим завоеванием разделение светской и религиозной власти, упрекают Хезболлу за её религиозную суть и хотят «нормализовать» её в политическую партию. В их представлении ливанские участники сопротивления не имеют никакого отношения к колонизации Палестины и Сирии. Им лучше было бы заняться своей политической карьерой, чем рисковать своими жизнями в бою.

Невелика практическая значимость решения Европейского Совета. Она состоит главным образом в том, что членам «вооружённой ветви» запрещается путешествовать по Союзу, а их банковские счета замораживаются, но неясно зачем подпольщикам, борющимся против колониальных держав, открывать в этих странах банковские счета.

Тогда зачем весь этот сыр-бор? Внесение Хезболлы в европейский список террористических организаций есть старое требование Тель-Авива, поддерживаемое англо-саксонской Империей. Это ничто иное, как послание, цель которого подтвердить, что «Хорошие» - это израильтяне, а «Плохие» - это те, кто не позволяет красть свои земли. Оно было представлено израильским президентом Шимоном Пересом правительствам Союза, затем Европейскому Парламенту 12 марта текущего года. Европейскому Совету его представили английский и французский министры Иностранных Дел Уильям Хейг и Лоран Фабиус. Они были приняты их нидерландским и австрийским коллегами Франсом Тиммерманом и Митчелом Спинделеггером в результате сильного давления со стороны американских сионистов, в числе которых бывший губернатор штата Калифорния Арнольд Шварценеггер.

Скрыть провал израильской политики в Аргентине

Израильским заявителям нельзя было медлить. Действительно, начиная с 1994 года они обвиняют Хезболлу и Иран в совершении взрыва в здании еврейского кооператива в Буэнос-Айресе, жертвами которого стали 85 человек. Эта версия событий представлена как правдоподобная в многочисленных энциклопедиях и школьных учебниках. Однако аргентинская юстиция в течение ряда лет ставит её под сомнение. В январе 2013 года Аргентина и Иран создали комиссию из независимых экспертов с целью пролить на них свет. После этого стало ясно, что этот теракт был махинацией, спланированной бывшим министром Внутренних Дел израильским и аргентинским гражданином Владимиром Корашем.

Так как это дело не прошло, Тель-Авив обвинил Хезболлу и Иран в совершении взрыва израильского автобуса 18 июля 2012 года в Болгарии, в результате которого погибли семь человек, включая камикадзе. Сначала правоцентристское правительство Болгарии отвергло это обвинение, а затем оно было опровергнуто пришедшим ему на смену левоцентристским правительством. Но для Европейского Союза это не имеет большого значения, и для него Хезболла остаётся политическим автором теракта, совершённого на территории Европейского Союза, за неимением им быть юридически.

Повсюду Израиль обвиняет Хезболлу в том, что она организовала и в ряде случаев и сама совершила в течение тридцати лет порядка двадцати терактов против гражданских лиц почти по всему миру, что является серьёзным обвинением в адрес Сопротивления.

Очень странно, что европейцы, считающие презумпцию невиновности демократическим завоеванием, выносят приговор подозреваемому без суда и следствия.

Скрыть европейский провал в Сирии

В сущности, всем ясно, что истинная новость в этом деле отсутствует: это вступление Хезболлы в войну в Сирии. Раз уж мы отказываемся от наших обязательств свергнуть президента Башара аль-Ассада, тогда, по крайней мере, поддержим «повстанцев» тем, что осудим Хезболлу, - рассуждают в Брюсселе. Кажется, именно этот аргумент повлёк за собой решение Европейского Совета. Наоборот, это свидетельствует о неспособности англичан и французов оказывать в течение длительного времени давление на конфликт, который они умело развязали с целью захвата Сирии под флагом колонизации, ставшим знаменем свободной сирийской Армии.

Этот приговор вносит ясность в оба лагеря: с одной стороны, это сопротивление колониальному насилию, с другой – колониальные державы.

Если британская позиция не удивительна, так как Соединённое Королевство требует восстановить свой колониальный статус, то это нельзя сказать о Франции, история которой знала как революционные, так и имперские периоды.

Например, Декларация Прав человека и гражданина, принятая в 1789 году провозглашает в статье 2 четыре фундаментальные права, в числе которых «право на сопротивление насилию». Именно на этом основании Шарль де Голь в 1940 году не согласился с перемирием, заключённым между Францией и нацистским Рейхом, став во главе Сопротивления.

В противоположность этому, в 80-х годах XVIII века Жюль Ферри под нажимом патроната, который требовал гораздо большую рентабельность для своих вкладов, чем во Франции, осуществил французскую экспансию так, что не он, а вкладчик оплачивал колониальную армию. Для милитаризации страны Ферри ввёл бесплатное обязательное образование. Учителя, которых называли «чёрными гусарами Республики», должны были убедить молодых граждан служить в колониальных войсках. А действующий президент Франсуа Олланд сделал Жюля Ферри символом своей пятилетки.

Если героем современной Франции является Шарль де Голль, им возможно мог бы стать и рассудительный маршал Филипп Петен, который считал победоносное подчинение Рейху желательным в той степени, в какой он видел в нём средство покончить с наследием 1789 года. Конечно, ещё рано французской элите его реабилитировать, но осуждать ливанское сопротивление – значит во второй раз приговорить Шарля де Голля к смертной казни за терроризм.

В конце концов, идеалы, которыми всегда гордилась Франция, сегодня почитаются в Бейруте больше, чем в Париже.